По просьбе нашей читательницы Улле решил рассказать немного о страхах, присущих лавикандцам. Очевидно, что многие из них напоминают человеческие. Другие, напротив, присущи только жителям империи.
Однако сама структура страхов остается такой же. Для удобства я разделю их на три типа — биологические, социальные, экзистенциальные. (Оказывается, я не первый такой умный, а до меня такую же систему деления страхов предложил доктор Ю.В. Щербатых).
Надеюсь, что эта тема заинтересует игроков и будет полезна мастерам.

Биологические страхи

О них я скажу меньше всего, хотя на самом деле их, конечно, больше всего. Просто невозможно описать все многообразие фобий, присущих лавикандцам. Остановиться подробней можно только на тех моментах, которые принципиально отличают их от людей.

Старость: конечно, страх старости отчасти можно отнести и к экзистенциальным, но тут скажем о его биологическом моменте. В силу иного принципа развития организма, очень немногие лавикандцы испытывают на себе все минусы старости в нашем понимании. Подавляющее большинство лавикандцев умирает в возрасте 295-302 лет, приняв яд. Как правило это делается после наступления страшных головных болей, первого признака болезни головного мозга. При этом весь остальной организм лавикандца примерно идентичен по самочувствию организму шестидесятилетнего человека. Что это значит? Конечно, среди пожилых лавикандцев много тяжело больных людей, однако основная масса умирает, так и не ощутив старческой немощи. Все-таки в 60 лет человек еще достаточно крепок.

Поэтому чрезмерный страх старости лавикандцам не свойственен. Они боятся ее лишь как предвестника смерти, отношение к которой так же отличается от нашего.

Дополнительным фактором служит социальное отношение к старикам. Худдская этика ставит авторитет пожилого человека настолько выше молодого, что многие люди намеренно демонстрируют черты старости.

Аналогичный процесс, только у женщин, происходит в рамках дома Гегра.

Животные: лавикандцы, само собой, боятся змей, многие опасаются насекомых (в Мороре для этого немало поводов), кое-кто боится ящериц. Однако речь не о них. Речь о тех животных, которые в Лавикандии стали разумны.

За пределами империи (в Фантаврии, на Севере, в Амре) живут волки, кошки, мыши. Столкновение с ними может очень дорого обойтись лавикандцу — случаи сумасшествия в такой ситуации были зафиксированы неоднократно. К счастью, большинство лавикандцев даже не догадывается о существовании таких животных, и массовой фобией это не стало.

Социальные страхи

В принципе близкие человеческим, социальные страхи жителей империи коренятся в условиях их жизни. Так, например, для лавикандца старше 200 лет страх перед Тайным управлением совершенно естественен — все они помнят управление времен Лавренция и его «чисток». В то же время у молодых людей этого страха уже нет, и они часто могут даже посмеиваться над сотрудниками ТУ. Тем не менее работа в этой организации считается во многих кругах унизительной и недостойной.

Другим примером может служить отношение к бедности. Для подавляющего большинства гегра и кафа бедность и даже полная нищета не является чем-то из ряда вон выходящим. Примерно четверть населения империи работает на поденной работе, чтоб получить даже не деньги, а плошку риса. При этом бедность — это этап, через который проходят представители почти всех домов: чиновник первого ранга, молодой худд, едва сводит концы с концами. Студент-фели как правило вовсе не имеет карманных денег и вынужден работать официантом, разносчиком, помощником в магической или книжной лавке. Подавляющее большинство брэ приходит в армию, имея только одежду, надетую на них, и родовой меч.
Поэтому для большинства жителей империи бедность это не только не порок и не позор, но естественное и обыденное состояние. Нищий в империи не люмпен, а нормальный представитель общества.

Третий распространенных социальный страх, отчасти исходящий из первых двух, это страх закона. Для большинства жителей империи попасть в участок ВОТа или, еще хуже, в ведение ТУ, значит неминуемо быть наказанным. Поскольку в Лавикандии не существует идеи презумпции невиновности, стража как правило исходит из соображения, что «этот кафа точно в чем-то виноват». Так что даже если они не смогут установить конкретной вины, кафа все равно получит свой десяток палок.
Богатые и образованные люди имеют возможность откупиться от служащих ВОТа или рассчитывать на смягчение наказания. Однако их в стране явное меньшинство.

Несмотря на это (или в следствии этого) главным стимулом к порядочному поведению в империи является не страх, а стыд. Касается это не только образованных людей, но и социальных низов.

Нужно так же сказать, что средний класс империи, за исключением только фели, в принципе доверяет страже на улицах. Безусловно, все стражники берут взятки, однако в нормальном районе есть смысл при нападении грабителей кричать «Стража!» Скорее всего стража очень быстро прибежит.

Жители хутунов (т.е. трущоб) рассчитывать на это не могут, но там и не принято решать проблемы при помощи закона.

Отдельная и очень интересная тема — страх перед определенными группами населения.

Наиболее распространенным и общим является страх антропос, т.е. людей, подобных нам с вами. Сочитающий в себе биологические, социальные и мистические свойства, по сути он является формой ксенофобии. Отчасти он распространяется и на морорцев, что провоцирует периодические столкновения, преимущественно в Восточном Мороре.

С точки зрения большинства лавикандцев — антропос это варвары, которым свойственные все мыслимые отрицательные качества. Они могут воровать детей, приносить несчастье. Им недоступны такие основополагающие человеческие свойства, как доброта, честность, преданность. Одним словом, это настоящие чудовища.
Образованные лавикандцы могут понимать, что в действительности это не так. Однако, безусловно, страх антропос это одна из самых частых и распространенных фобий империи. К счастью, морорцев не всегда ассоциируют с антропос.

Единственным местом в империи, где власти пытаются решить эту проблему является остров Син — там живет много антропос, и конфликты могут не только привести к большой крови, но и вызвать недовольство северных соседей империи.

Другая частая проблема — страх фели. Дело не в боязни магии (этот как раз лавикандцам не свойственно), а все в той же ксенофобии. Из-за специфического образа жизни фели довольно большая часть жителей империи, в первую очередь сельские жители, никогда ни одного фели не видели. В городах они живут как правило в своеобразных добровольных гетто, что тоже настораживает представителей других домов.
Случались даже погромы в фелийских кварталах. Однако они все же остаются редкостью и никогда не становились серьезной проблемой ни для империи вообще, ни для самих фели.

Особняком стоят маги закатного круга. Они внушают страх как раз экзистенциального характера — самой своей возможностью поднять мертвое тело или вызвать дух покойного. Тут надо еще учитывать, что суть работы этих фели фактически неизвестна никому за пределами их дома.

Эти страхи особенно характерны для дома худдов. Все худды недолюбливают фели и склонны предполагать о них дурное, однако именно маги закатного круга вызывают у них максимальное недовольство и опасение. Это и неудивительно, если учесть очень серьезное отношение лаврикианства и худдских традиций к загробному культу.

Экзистенциальные страхи

Наибольший интерес для нас представляют именно они. И начнем мы с самого, казалось бы, очевидного — страха смерти.

Разумеется, лавикандцы боятся смерти. Однако этот страх у них куда слабей, чем у нас — или по крайней мере выражен совсем иначе. Связано это с тем, что в лавикандской культуре из сферы религии в сферу обыденности вынесено два факта: существование души и колеса перерождений. Если второй на самом деле вопрос спорный (просто фактически никто из лавикандцев об этом не задумывается), то наличие души — безусловный и объективный факт. Маги закатного круга после смерти человека могут призвать его дух. На самом деле — всего в течении 49 дней, но с точки зрения народной молвы — сколь угодно долго. Так же существует огромное количество историй о духах мертвых, привидениях. Они отлично сочетаются с верой в оборотней, вампиров, чертей. Но если в существование последних никто из образованных людей не верит, то существование привидений никем и никогда не опровергалось. И даже напротив — многие люди их видели.

Это очень сильно влияет на отношение жителей империи к смерти. Большинство из них куда меньше боится умереть, чем, скажем, опозорить себя. Потому что перерождение им так и так обеспечено, а вот от их поведения зависит, кем и как они переродятся. Очевидно, что это не мешает никому грешить (как не мешало средневековым христианам грешить безусловная вера в ад и рай), однако со страха смерти акцент переносится в сторону.

Еще одним следствием религии и традиции в империи является отсутствие эсхатологии. Несмотря на то, что в лаврикианстве определенный конец мира предусмотрен (все рано или поздно выйдут из колеса перерождений), он явно отнесен на столь далекий срок, что не вызывает ни у кого беспокойства. Мир представляется лавикандцам совершенно незыблемым и неизменным, никакого конца света не может быть по определению.

Место этого страха занимает другой, нам неведомый. Это страх конца династии. С точки зрения всех жителей Лавикандии, история развивается циклически: спокойное правление династий пресекается чудовищными и кровопролитными междуцарствиями. В общем, так оно и есть. Жителями империи эти социальные катастрофы воспринимаются и как мистические катаклизмы. Небо отворачивается от династии и от империи в целом. Демоны бродят по стране, мертвецы встают из могил, оборотни заманивают путников в леса, идут масштабные гражданские войны. Все знают, что через некоторое время междуцарствие кончится и начнется новая династия, но от этого страх не становится слабей.

Безусловным следствием сакрального восприятия империи стал страх путешествий. Большинство лавикандцев довольно спокойно переезжают с места на место внутри империи (даже гегра — они вообще путешествуют куда больше и чаще, чем это можно предположить). Но за пределы империи выезжает по большому счету только два типа людей: относительно немногочисленные моряки-катарир, торгующие с сопредельными государствами, и солдаты, отправляющиеся в завоевательный поход. Причем последний пункт очевидно спорен — солдаты по сути распространяют империю и таким образом и не покидают ее.
Есть и третья группа — сотрудники посольств — но она столь немногочисленна, что не приходится воспринимать ее всерьез. По дипломатическим делам за пределами империи находится от силы пара сотен человек, преимущественно худдов и фели.
Все прочие жители империи не только никогда не покидали своей родины, но даже сильно напугаются, если им предложить это сделать. С их точки зрения вне Лавикандии нет ни мира, ни культуры, ни цивилизации.