В отличие от исторического Китая, в Лавикандии отношение к гомосексуальности достаточно негативное. Читая последующий текст, важно помнить, что:

а) в Лавикандии нет понятия о “гомосексуальности”, как таковой. Фели просто не выделяют это в какую-то отдельную категорию, а с точки зрения всех остальных однополый секс воспринимается как грех и/или результат крайней распущенности, однако не присущий каким-то отдельным людям, а в равной степени опасный для любого человека;

б) согласно законам Империи гомосексуальные связи - для всех, кроме фели, - это преступление, за которое вы можете получить 24 удара плетью публично, с оглашением приговора, после чего ваша карьера кончается раз и навсегда, потому что даже в криминальной среде с вами не захотят иметь дела;

в) лаврикианство считает однополый секс грехом, мекрарианство игнорирует этот вопрос (так как все в мире иллюзия, и секс тоже), но и положительной оценки не дает.

Конечно, из дальнейшей картины полностью исключается дом Фели - царящее в нем равенство полов в равной мере распространяется и на эту область, и предпочтение мужчин или женщин значит столько же, сколько предпочтение людей со светлой или темной шерстью. В других домах, однако, гендерное равенство еще далеко за горами, и взгляды на любовные отношения более консервативны.

Итак, полностью исключив фели из рассмотрения, можно сказать, что самое спокойное отношение к гомосексуальности у гегра. Тут, правда, есть своя специфика - большой дом Гегра состоит из множества малых домов, каждый из которых до слияния обладал собственной уникальной культурой и традицией. Так, у некоторых малых домов, например, у Глахири, существуют коллективные семьи, которые включают в себя множество членов обоих полов и допускают сексуальные отношения между всеми участниками (кроме инцеста, конечно). Такие практики влияют на восприятие однополого секса и всеми прочими гегра, обозначая гомосексуальные связи как один, пусть и чрезвычайно экзотический, из вариантов нормы. Но не следует, однако, забывать, что, во-первых, индивидуальные суждения могут очень сильно отличаться от общедомовых, и, во-вторых, из всех малых домов самый влиятельный - джаух, так что все остальные гегра медленно перенимают принятые в нем традиции, куда более близкие к знакомой нам с вами модели патриархальной деревенской семьи.

Следующим после гегра будет дом Лока, относящийся к гомосексуальности (как, впрочем, и к массе других вещей в мире бытия) совершенно нейтрально. Лично каждый лока может иметь какое-то мнение по этому вопросу (но, скорее всего, просто не задумывается о нем), но на уровне бытовых суждений это никого не интересует.

У брэ отношение к гомосексуальности неоднозначное. Сильно отличается отношение к мужским и женским связям, и если первые жестко осуждаются, то на вторые, как правило, закрывают глаза. Причин для этого несколько. Во-первых, принятая в доме брэ система двоеженства, которая предполагает, как минимум, бисексуальное поведение девушек - случаи, когда все трое супругов делят постель одновременно, достаточно часты, для этого даже сооружаются специальные кровати, являющиеся предметом массы скабрезных шуточек. Во-вторых, в нормальной семье брэ мужчина отсутствует дома большую часть времени. Жены его на это время остаются одни, и для большинства мужчин-брэ предпочтительнее, чтобы они занимались любовью друг с другом, чем заводили себе любовников. Наконец, хотя эта причина влияет скорее на отношение к этому других женщин, женские культы брэ включают в себя гомоэротические элементы. Что же до секса между мужчинами, то случается, конечно, и он, но, во-первых, чрезвычайно редко и, во-вторых, максимально тайно. Мужчина-брэ, вступивший в однополую связь, скорее всего, не воспримет это как бесчестье, но точно не будет на эту тему распространяться и едва ли захочет перевести это в постоянную практику.

Точно такое же различие между женщинами и мужчинами делается и у кафа и катарир. К однополому женскому сексу оба этих дома относятся достаточно спокойно, тем более, что для кафа в их гаремах актуальна та же ситуация, что и у брэ - что угодно, чтобы девушки не заводили себе любовников, пока господин в отъезде. Отношение же к однополому сексу между мужчинами среди кафа и катарир не в пример хуже, чем во всех вышеперечисленных случаях, и даже, в некотором роде, хуже, чем в доме Худдов. Дело в том, что в сознании представителей домов кафа и катарир (как и, кстати, многих связанных с криминальной сферой представителей других домов) гомосексуальные отношения между мужчинами плотно завязаны на каторжные реалии, и понимаются в категориях насилия и унижения. При всем этом, конечно, в любом кафском борделе могут предложить хоть девочку, хоть мальчика - были бы деньги.

Жестче всего к гомосексуальным связям относятся в доме худдов. Они не делают никакой разницы между мужской и женской гомосексуальностью, обе оценивая максимально негативно. Свое влияние тут имеет и лаврикианство, и домовая традиция, основанная на культе предков. Обе составляющих формируют крайне патриархальную и нетерпимую к разного рода “слабостям” культуру с высокой степенью личной ответственности. Так же, как благородный муж не должен давать себе послаблений, он не станет и входить в положение и снисходить к слабостям другого, тем более, столь постыдным. Конечно, на уровне личных суждений (например, среди худдской богемы, близко общающейся с фели и многое у них перенявшей) может высказываться и иное мнение, но в общем осуждение - настолько общее место, что мало кто уходит от него.

Интересно, что при этом именно дом худдов породил единственное подобие гомосексуальной субкультуры на всю Империю.

Среди худдов “среднего класса” - Белой кости победнее и чиновников 4-6 рангов - принято отдавать дочерей на воспитание в лаврикианские монастыри. Девушка попадает в монастырь, когда ей исполняется шестьдесят лет, и проводит там время до своего замужества (то есть, как правило, от 10 до 20 лет), обучаясь там всему, что пристало знать девице на выданье, и изредка приезжая навестить родителей и показаться в свете. В таких монастырских школах естественным образом формируются сообщества женщин, которые часто поддерживают связь между собой на протяжении всей жизни. Это больше всего напоминает университетские клубы и, в действительности, является достаточно важным фактом в жизни худдской барышни. Заведенные в монастыре знакомства нередко помогают ей в дальнейшем найти жениха (например, брата или двоюродного брата какой-нибудь из подруг), пристроить мужа на должность, показаться при дворе, удачно выдать дочь замуж.

Другой стороной этого является долгое пребывание в абсолютно замкнутом чисто женском сообществе. В то время, как мужчины монахи, если только они не принесли соответствующего обета, в достаточной мере свободно могут общаться с противоположным полом, монахиням (и, тем более, воспитанницам) это строжайше запрещено. Между тем как раз на период пребывания девушек в монастыре приходится пик их гормонального развития, хотя само понятие гормональнго развития лавикандцам, конечно, неизвестно. Если добавить к этому пестуемые монахинями идеалы нежной женской дружбы, традицию (которая была, например, и у наших институток) обожания подруг, и невинность в глазах смотрящих, которые не углядят ничего подозрительного не только в держании за руки, но даже в том, что девушки заснут в одной постели - не приходится удивляться, что эта дружба подчас становится более нежной, чем предполагают монастырские духовники.

Так же, как и дружеские, эти любовные связи выносятся девушками из монастыря в “большой мир”, поддерживаются и распространяются. Полноценного представления о гомосексуальности как об отдельном типе сексуальности у таких бывших воспитанниц монастырей еще нет, но ощущение себя отдельной группой уже формируется. Чтобы как-то (но при этом не слишком явно) обозначить свою принадлежность к избранному сообществу, существует несложная (пока) система “тайных” знаков, самым популярным из которых является красный платок на шее, либо красные цветы, вышитые на вороте халата. Помимо этого есть еще особый принцип ношения колец или ушных колпачков, узлы на поясах, особый эзопов язык - но все это уже более мелкие детали, зависящие от конкретного монастыря, в котором училась барышня. Красный же цвет является идентификатором универсальным и достаточно известным, чтобы о нем знали даже некоторые люди, не вовлеченные в избранный круг. Доказать, впрочем, чаще всего ничего невозможно.

Таков общий абрис положения гомосексуалов в империи. При этом, конечно, даже в среде гегра число однополых контактов чрезвычайно мало, у худдов же речь идет в лучшем случае о десятых долях процента. Подавляющее большинство лавикандцев вполне, как бы мы сегодня сказали, гетеросексуальны, в чем несложно убедиться прочитав наш текст о сексе, борделях и домах свиданий в Империи.