Рассуждения об экологии вымышленных миров возникают в основном при описании научно-фантастических сеттингов. Ярким примером тут может служить почти любая игра или книга в стилистике киберпанка: с легкой руки еще Гибсона плохая экология стала таким же фирменным признаком киберпанка, как виртуальная реальность и корпорации-дзайбацу. Причины такого подхода понятны: здоровый человек вспоминает о медицине, когда заболевает, а об экологии — когда нечем становится дышать.

Между тем в действительности «экология» не равно «плохая экология». Эта наука изучает окружающую среду и ее связи с теми, кого она собственно окружает — разумными существами. А значит, если в вымышленном мире живут разумные существа (что касается подавляющего большинства сеттингов), стоит подумать о том, как они влияют на природу, и как природа влияет на них.

Влияние на окружающий мир до развития современных технологий

Первая и главная иллюзия, от которой мы должны избавиться — представление о том, что до появления технологий аналогичных земному XX веку разумный вид никак не может повлиять на экологический баланс окружающей среды. К сожалению для природы и к счастью для создателей сеттингов, это не так. Простейший доказывающий это пример — Лондо XIX века. Еще до появления автомобилей он погрузился в угольный смог. В действительности первые упоминания смога относятся еще к 1300-м годам, к XIX веку эта проблема стала просто очевидна для всех. По улицам даже днем иногда нужно было ходить с фонарями; количество смертей от респираторных заболеваний зашкаливало; Светозар Чернов пишет, что ноябрьский смог, парализовавший все движение в городе, стал одной из причин развития подземки. При этом — обращаю ваше внимание — подавляющая часть угля сжигалась в Лондоне тех лет не на производстве, а в частных домах. Для отопления.

Из этого примера может создаться впечатление, что для такого серьезного влияния на экологию нужно все-таки если не инструменты XX века, то хотя бы открытия индустриальной революции XVII века. Но это тоже не так. Чтоб не отвлекаться от примера Лондона можно вспомнить печально известное Великое зловоние 1858 года, когда из-за летней жары и загрязнения темзы канализационными отходами жить в городе стало совершенно невозможно, а в конечном итоге и вообще распространилась эпидемия холеры. Несмотря на то, что это событие произошло 1858 году, оно могло с тем же успехом случиться и в Древнем Риме: все что нужно для него — большой город, неудачное устройство канализации, обилие не чистящихся регулярно отхожих ям и летняя жара.

Но в действительности все это лишь незначительные примеры. Как ни сильно повлияли жители Лондона на экологическую ситуацию в своем городе и окрестностях, история знает куда более яркие примеры. Относящиеся, кстати, к более древним временам и более примитивным технологиям. Исландцы, нерационально используя тонкий слой почв родного острова, чуть не уничтожили на нем саму возможность сельского хозяйства. Жители острова Пасхи собственноручно вырубили все деревья на нем, погрузив остров в неслыханную экологическую катастрофу. Полинезийцы с острова Мангарева сначала нечаянно убили плодоносные почвы своего острова, а потом вынуждены были дойти до каннибализма из-за перманентного недостатка пищи. Все это проделывалось людьми, которые а) не ведали, что творят и б) не обладали никакими серьезными технологиями. Всем, кто хочет разобраться в этих — и многих других интересных — история подробней, рекомендую начать с книги Джареда Даймонда «Коллапс». Помимо вышеперечисленных можно назвать и множество других примеров, которые Даймонд не приводит.

Принципы экологии совершенно универсальны и работать будут в любом сеттинге, похожем на нашу Землю. Там, где есть земледелие, люди влияют на экологию. Массово убивая хищников (конвертируемых в XP) люди вмешиваются в законы животного мира. Напомню, что если к вымиранию мамонтов люди руку и не приложили, то к истреблению мегафауны Австралии — почти наверняка. Любая деталь вымышленного сеттинга может оказывать — и скорее всего оказывает — влияние на экологическую ситуацию. В сеттинге живет два разумных вида, один из которых (условные «люди») ведет привычное нам сельское хозяйство, а второй (условные «эльфы») живет на подножном корму на вершинах мэллорнов? Очень скоро и у тех, и у других возникнут проблемы, потому что для земледельца лес одновременно и угроза, и ценный материал, а значит его будут вырубать. Даже не дрова и не на корабли, а просто расчищая территорию для земледелия. Вспомним, что произошло с колоссальными европейскими лесами античных времен, где они теперь? Едва не половина лесов современной Германии является результатами масштабных высадок XVIII-XIX века на местах, где к тому моменту все уже было вырублено.

Приключенцы убивают выводок драконов, который жрал окрестных овец (ну и принцесс заодно, тут уж как повезет)? Выводок драконов жрал, скорее всего, не только овец, но и лесных животных, поневоле поддерживая определенный баланс. Так что очень скоро местные деревенские жители столкнутся с серьезными изменениями окружающей среды. Таких примеров можно было бы привести очень много и почти из любого сеттинга.

Все это создает не только интересные моменты для игры друидом, эльфом, лавикандским фели-найзаром и прочей братией, волнующейся о живой природе. Хотя для них, конечно, такого рода вопросы могут и зачастую должны иметь первостепенное значение. Что гораздо важнее, это создает интересные проблемы для мастера и игроков — проблемы этического и практического плана. Да, убийство дракона приключенцами нарушит экологический баланс окрестностей, и друид вполне может им об этом напомнить. Однако же дракон жрет людей, и спускать ему это с лап тоже как-то не комильфо.

При этом важно, что изменение экологической ситуации далеко не всегда означает катастрофу, и уж очень редко означает немедленную катастрофу. Да, баланс изменится. Западная Европа недавно, как сказано в «Том самом Мюнхгаузене», была буквально родиной медведей. Теперь там и кабанчика встретишь с трудом, однако Европа, как можно заметить, не бедствует. Так что на любую экологическую проблему всегда может быть по меньшей мере две точки зрения, и это сулит весьма интересные внутриигровые дискуссии.

Для мастера же понимание экологических проблем сеттинга может оказаться очень полезным, и не только для постановки сложных вопросов, но и для фактурного описания окружающей реальности, и для создания приключений героев. Песчаная буря, вызванная нерациональным использованием почв, или наводнение, спровоцированное неудачной ирригацией, могут стать интересными поворотами сюжета, даже если игроки (и тем более — их герои) не будут понимать экологической подоплеки этих событий.

Таким образом знание базовых начал экологии — хотя бы в применении к своему сеттингу — делает игру на порядок более реалистичной и глубокой.

Спасение окружающей природы до технологий и проблемы Лавикандии

В заключении немного об экологии в Лавикандии и, заодно, о том, как защищалась живая природа до XX века.

Надо сказать, что империя и ее бывшие колонии далеко не самые благополучные в экологическом отношении регионы своего мира. Хотя вредных производств в империи нет, уголь используется относительно мало, а механизмы все еще работают в лучшем случае на конской тяге, империи хватает своих проблем. Первая из них связана, само собой, с лавикандцами. Или, вернее, с отсутствием в империи ряда животных.

И если отсутствие крупных кошачьих, псовых или медвежьих — проблема значительная, но несмертельная, то отсутствие, например, грызунов могло бы стать для природы империи катастрофой. Вторая проблема, так же весьма важная — это интенсивное земледелие. Империя очень населенная страна; в Кос-тха-ни в сезон дождей живет больше миллиона человек, еще в трех городах население сильно превышает полмиллиона. Да и негородское население империи колоссально. Речь идет примерно о ста пятидесяти миллионах человек, которым нужно что-то есть. Между тем империя существует уже двадцать тысяч лет и, хотя она конечно не всегда была настолько сильно заселена, за это время земледелие должно было истощить даже богатые полезными веществами почвы империи. От джунглей, которые когда-то покрывали значительную часть Метрополии, остались по сути дела только Северные джунгли на северо-западе страны и Заповедные леса на юго-востоке. Остальная территория либо в той или иной степени окультурена, либо, как пустыня Соб или Южные равнины, принципиально малопригодна для земледелия, что не мешает использовать ее в других целях. На тех же Южных равнинах активно разводят скот.

Все это вполне тянуло бы на полноценную экологическую катастрофу, если бы не два препятствующих этому фактора: действия властей и существование круга Гармонии.

Надо сказать, что расхожее представление о том, что защита окружающей среды возникла во второй половине XX века не вполне соответствует действительности. Правильней будет сказать, что во второй половине XX века возникла защита окружающей среды ради нее самой, без каких-то практических целей. (Ну если не считать практической целью желание жить в хороших условиях).

Защита же среды как таковая возникла значительно раньше. Вспомним знаменитые английские Королевские леса, типа Шервуда, в котором промышляли Робин Гуд и его ребята в зеленом сукне. Введенные еще во времена Вильгельма Завоевателя, Королевские леса были защищены особыми законами. По закону в них лесах всем кроме королей и их свиты запрещено было убивать ряд животных — прежде всего оленей, ланей и кабанов; за убийство оленя по некоторым законам полагалось ослепление. Заодно эти леса нельзя было и вырубать. И хотя побудительной причиной к защите лесов были не экологические принципы, а желание королей время от времени хорошо поохотиться, законы свое дело делали. Животных в таких лесах действительно было много, а деревья рубили редко. Если же какие-нибудь йомены все же устраивали в лесах свою охоту, против них ополчалась вся местная знать: в случае чего короли спросили бы за убитых оленей не с Робина Гуда и Маленького Джона, с которых и взять-то нечего, а с Гая Гисборна и шерифа Ноттингемского.

Во времена Тюдоров сходими мерами защищали строевые леса, необходимые британскому флоту. С 1500 годов техники лесоводства начинают развиваться в Германии.

Еще более яркий (и более интересный для Лавикандии в силу своей дальневосточности) пример дает Япония эпохи Токугава. Из-за интенсивного строительства и расширения сельскохозйственных угодий во времена правления сегунов Токугава лесов в Японии становилось все меньше, а заодно началась эрозия почвы. Чтоб остановить этот процесс был принят ряд довольно жестких законов, определявших, кто и в каких количествах может рубить деревья. Были введены своеобразные таможни, ловившие лесорубов-«браконьеров». Начались лесопосадки. Результатом этого стало довольно активное восстанавление лесов в Японии: сегодня там с деревьями все в порядке, хотя это одна из самых урбанизированных стран мира.

Английские законы о королевских лесах и принципы природной политики Токугава — лишь наиболее известные примеры попыток защиты природы до XX века. В общем, конечно, можно было бы привести и еще ряд таких законов в других странах. Важно понимать только, что все это было вызвано скорее соображениями политики, чем соображениями защиты природы как таковой.

В Лавикандии принципы эти так же работают: лес нужен империи для флота, мануфактур и, еще больше, для строительства, поэтому леса Западного Морора поддерживаются и защищаются; расширение деревней своих угодий — дело непростое; феодалы-брэ зачастую отвечают перед властями за незаконные вырубки. В крупных городах постоянно дежурят маги круга Свершений, готовые погасить пожар ливнем. Нужно это не только для спасения людей, но и для экономии древесины, потому что даже на небольшой город придется вырубить десятки гектаров леса. Но все это не было бы достаточно, да и не было бы осознанно властями в полной мере, если бы не маги круга Гармонии — найзары.

В силу своей природы (если вы сторонник теории биологического детерминизма магических способностей) или психики (если вы ее противник) найзары тонко чувствуют природу вокруг себя и способны до определенной степени вникать в экологические угрозы и вероятные последствия событий. Конечно, это не является экологией в нашем смысле, так как не вполне основано на научной базе. Речь идет скорее об ощущении. Но поскольку ощущения эти у найзаров самые что ни на есть верные, то и пользу маги круга Гармонии приносят немало.

Фактически они поддерживают все лавикандские экосистемы. Существует известное высказывание, приписываемое сразу нескольким великим найзарам: «Метрополия — это большой бонсай».

Оно вполне точно отражает действительность. Метрополия — искусственное по своей природе произведение найзарского искусства. Маги круга Гармония создали насекомых и мелких ящериц, принявших функции грызунов. Без них у эволюции ушли бы на это миллионы лет. Найзары ежедневно и ежечасно поддерживают экологический баланс в большинстве регионов империи. Даже в относительно диком Восточном Мороре сплошь и рядом в лесу можно встретить мага круга Гармонии. При этом найзары не пытаются вернуть природу империи к истокам, так как это совершенно невозможно. Напротив, они стараются приспособить ее к современным условиям так, чтоб ни жизнь людей, ни дикая природа при этом не пострадали. (Честности ради надо признать, что дикая природа для найзаров часто представляет большую ценность).

Контакты между магами круга Гармонии и другими жителями империи невелики, и зачастую о первых в народе ходит дурная слава. Но тем не менее жители империи в целом понимают необходимость обращаться с природой бережно. Понимание это проистекает не из законодательных и тем более не из найзарских принципов, а из банального страха голода. Положа руку на сердце нужно сказать, что лавиканды едят не очень много. Недоедания в империи давно уже нет, но и традиция пышных застолий, когда — как в реальной Европе или России — остатки еды отдаются нищим и домашним животным, в империи никогда не было. Потому что и излишков еды нет. Жители империи едят все, что можно есть, включая насекомых и ящериц, крайне активно используют и выращивают морепродукты (благо коралловые моря вокруг позволяют это делать). О лавикандской ирригации мы писали не раз: вся центральная метрополия покрыта сетью каналов. Хорошим примером того, как даже простые крестьяне заботятся о природе могут служить знаменитые рисовые поля. Как известно, рисовые поля значительную часть года проводят под водой. В современной империи это достигается как правило за счет ирригации, а не природных условий. Так вот на этих залитых водой полях крестьяне сплошь и рядом разводят рыбу. Во-первых, это позволяет использовать поля максимально рационально в смысле добычи продовольствия. Во-вторых, рыбы удобряют поля, благодаря чему урожаи становятся лучше. (Это не выдуманная, а реальная практика, в нашем мире распространенная в Южном Китае).

Империя борется за свое выживание, и это непростая борьба. Иногда она оборачивается большими неприятностями. Так, например, после ухода лавикандцев с Юга, местные земли оказались на грани полноценной катастрофы: без постоянной поддержки найзаров этот регион начал испытывать немалые экологические проблемы, и даже вся мощь местной государственной власти, копирующей лавикандские природные законы, не может их остановить. И в то же время вся эта борьба носит вынужденный характер; виноваты в ней сами же лавикандцы. Это кажется мне хорошим примером того, как разумный вид может — сам того не понимая — влиять на экологию окружающего его вымышленного мира.