Раса и сословия: Священное царство народов Амра

Если в Фантаврской империи сословие и раса переплетаются в странной, но все же логичной системе, то в Священном царстве народов Амра аналогичная система невозможна. Хотя царство, безусловно, представляет собой род колониальной империи (в том смысле, в каком ей была Россия, Пруссия и отчасти Франция 16-17 веков), она очень мало похожа на привычные нам образцы. Амрийские колонии не отделены от метрополии морем, что, с одной стороны, упрощает контроль над ними, а с другой - усложняет его. Упрощает потому, что для колониальной политики царству не приходится содержать бесконечно дорогой флот, а переброска войск в пределах государства не зависит от сложных сочетаний пассатов и муссонов, определяющих морские плавания фантаврцев. Усложняет же потому, что в технологиях Нового времени путешествие по морю практически всегда быстрее путешествия по суше: парусное судно априори движется быстрей конной повозки при маломальски подходящем ветре, да к тому же еще не зависит от качества дороги, внутренних таможен и тому подобных препон. В реальном мире начала 18 века путешествие из Парижа в Марсель (около 650 километров) занимало около 12 дней; путешествие из Ливерпуля в Бостон (больше 5000 километров) - около трех недель при нейтральном стечении обстоятельств. Выигрыш морского путешествия очевиден. Говоря грубо это значит, что морской империи сложней перебросить войска в восставшую колонию, но проще контролировать колонии в мирное время, снабжая их более или менее оперативными рекомендациями и приказами.

 

Визуальные границы

Монолитность Сященного царства порождает и еще одну, довольно неожиданную, проблему. В отличие от Фантаврской империи (как и Голландской, Английской, Французской в нашем мире) в Амре нет визуальных отличий между представителями высшей “расы” и покоренного населения. Фактически, говоря с антропологической точки зрения они совершенно идентичны друг другу. Более того, в виду того, что Священное царство занимается не столько колонизацией, сколько реколонизацией земель, некогда уже входивших в состав и Новой и даже Старой амрийской империи, местное население сплошь и рядом даже в культурном отношении очень близко завоевателям. Собственно, единственными заметными исключениями из этого правила являются северо-восток (провинция Лудалиб и пока еще свободный Одзонг) и Юго-Восток, где царство все более наступает на саванну, подчиняя себе некоторые из ее племен.

Необходимость четкого разделения в отсутствии расовых границ и визуальных отличий вообще привела к сильному заострению сословной разницы - в том числе и в визуальной сфере. Если в Фантаврии или Тейне состоятельный купец и аристократ могут одеваться очень похоже, то в Амре это совершенно невозможно. Аристократы отделены от основной массы населения всей своей внешностью, регламентированной как традицией, так и законами, за исполнением которых, правда, следят не слишком пристально.

Помимо одежды характерного покроя, напоминающей образцы галантного века, мужчины-аристократы должны носить длинные завитые волосы, а женщины - высокие прически. Иногда они дополняются характерными головными уборами: это можно уведить, например, на иллюстрации из нашей книги “Порох и хлеб”, изображающей жрицу культа Богини. Одета она как дворянка.
Мужчины помимо этого еще и наносят татуировки и раскраску на лицо. Обе этих идеи - очень дрение по происходению и восходят к боевой раскраске древних амритян. Но сегодня и татуровки и раскраска возведены в Амре в степень сложного искусства, они изящны и делаются очень аккуратно. В принципе татурируются и раскрашиваются не только аристократы, но и мужчины из всех сословий (кроме рабов), но только у аристократов есть определенная мода на рисунки, меняющаяся каждый год. Как правило, это просто геометрические фигуры и линии, хотя в последнее время делаются иногда и гораздо более сложные рисунки в духе живописи рококо (можно ориентироваться на работы Буше или Ватто). Разумеется, такие рисунки делаются буквально на один вечер, а потом смываются.

 

Сословные границы

Между тем аристократия - лишь одно из сословий амрийского общества, и формально она даже не считается главенствующим. Лестница сословий выглядит в Амре так.

Первое сословие - духовенство, дейсвительно обладающее большой властью; за ним - аристократия, еще ниже - третье сословие, и, наконец, рабы. Рабы формально не 

считаются сословием, так как проходят по разряду одушевленных предметов, принадлежащих хозяину - будь то частный владелец, храм или государство.

Как и дворяне, представители других сословий одеваются достаточно характерно, так чтоб их нельзя было спутать друг с другом. И, как и у аристократов, главенствующе

е значение тут имеет прическа и татуировка. Если женское духовенство мало отличается от аристократов внешне, то мужчины-служители как правило носят традиционную прическу из свалянных косичек, нечто вроде дредлоков. Мужчины из третьего сословия либо просто стригутся коротко (что особенно популярно среди военных и торговцев), либо носят специфические прически, характерные для их региона. Самый известный и самый частый тип такой прически - тиффа, которую можно увидеть на иллюстрации рядом.

В последнее время и некоторые аристократы начали носить прически тиффа: делается это для того, чтоб фраппировать высшее общество и подчеркнуть связь с собственным народом.

Наконец, наиболее ярко маркирована прическа рабов: им бреют половину головы, чтоб затруднить бегство. Исключением из этого правила являются цаяды и братья-садовники, формально считающиеся рабами, но фактически остающиеся абсолютно свободными людьми.

Жрицы, как и женщины вообще, редко наносят татуировки, а вот служители в храмах, как правило, богато татуированы; иногда они почти с головы до ног покрыты какими-то изображениями на религиозные темы. Используются татуировки и третьим сословием (прежде всего военными), а вот рабов не татуируют - они считаются недостойными.

 

Внутренний Амр

Если об Одзонге и в меньшей степени о Лудалибе нами было уже достаточно сказано, то ситуацию с саванной стоит прокомментировать отдельно. Так называемый Внутренний Амр - юго-восточная часть Царства, далеко отстоящая от моря - колонизировался в два этапа.

Первый из них, отчасти, впрочем, отчасти незавершенный и по сей день, состоял в поглощении земель, бывших некогда в составе Новой Амрийской Империи. Раньше Мутала признавала за мвене любого местного вождя, соглашавшегося войти в Царство без сопротивления. Его владения округлялись за счет земель сопротивлявшихся, в его дела не вмешивались, но взамен он должен был как-нибудь сам приводить территорию в надлежащий вид. Сегодня в большинстве своем эти земли уже юридически являются провинциями - и управляются, соответственно, произведенными из мвене князьями. К ним в довольно полной мере относится все вышеописанное - это просто чрезвычайно глухая провинция Царства, с всевластием местных мвене, с дефицитом городов, с резко выросшей численностью рабов и резко пониженной - третьего сословия. Важно понимать, что и этнически это в полной мере Священное Царство. Местные мвене пытаются на свой лад следить за столичной модой; настолько, правда, на свой лад и настолько с широтою своей хозяйской души, что “южный стиль” сам как-то вошел в моду в столице - мы бы назвали это китчем. Более того, и экономически такие провинции уже вполне включены в уклад Царства: рабский труд здесь распространен чрезвычайно широко именно из-за бытующего плантационного хозяйства. Политически местные мвене скорее нейтральны, но среди них много действительно верующих. Третье же сословье все еще крайне слабо, тем более что для сесе тут уже скучновато, а местное население обходится без развитой торговли.

Второй же этап начался довольно недавно, когда Царство вышло за свои этнические границы и уперлось в Саванну. К тому времени государство окрепло и поставило колонизацию более-менее в нормативное русло. Но если в Фантаврии первыми колонизаторами были торговцы из Юго-западной торговой федерации, то в Амре ими стали авантюристы, напоминающие скорее конкистадоров, чем купцов. Каждый адон, подряжающийся прирезать к Царству еще немного земли и обязующийся привлечь сотню-другую поселенцев, может получить в Мутале титул мвене и небольшие подъемные на предмет купить строевого леса, нанять банду сесе или хотя бы вооружить колонистов, после чего и отбыть в саванные просторы. Возникающие таким образом районы вдоль границы называются “территориями” и предоставляются более или менее сами себе. Население многих из них гибнет страшной смертью, когда ининивагам взгрустнется, но многие и расширяются. Появляются вполне живые городки, разворачиваются плантации, куда привозят новых рабов торговцы и ссылает неблагонадежных шофет. Границы округляются, а рачительный “новый” мвене получает возможность надеяться, что его внук будет уже князем. В таких местах как раз довольно условен закон и общественная норма, регулирующие внешний вид; напротив, чистая кожа тут в фаворе, в знак отличия от ининивагов, сесе не дают себя в обиду, а аристократ, которого занесло на границу, частенько одевается не лучше траппера и охотника за слоновой костью. По крайней мере пока он остается в своих землях, а не возвращается с нажитым в столичные Муталу или Ир-Сафран.

 

Странной истории реколонизации Священного царства сложно подобрать аналоги в истории нашего мира. Так что и типаж местых колониалистов и колонизируемых сильно отличается от привычных нам образцов. Как бы высоко ни заносились местные аристократы, и как бы ни старались они и внешностью, и поведением показать свои отличия, они прекрасно сознают свою культурную близость тем, кто волею случая оказался их рабами или населяет полученные ими земли. Из этого не следует делать вывод, что они будут сколько-то менее жестоки: чтоб понять это не нужно даже обращаться к серьезным источникам, достаточно перечитать “Одиссею капитана Блада” и посмотреть, как белые хозяева обращаются там с белыми же рабами. Но все же отношение тут немного иное, и если фантаврский колонист искренне считает “медных” туземцев людьми второго сорта просто в силу цвета их кожи, то амрийский аристократ относится к низшим сословиям иначе: пусть даже он испытывает к ним презрение или безразличие, но не в силу их происхождения, а в силу социального статуса, который, в отличие от цвета кожи, все же поддается изменениям.